Еще раз о “Минских соглашениях”. Ведь эту страницу в истории Украины будут анализировать даже потомки в десятом поколении. Подписание “Минских соглашений”, где Путина вынудили поставить свою личную подпись, что означало фактически юридическое подтверждение очевидного факта: Россия – сторона конфликта – было переломным моментом в российско-украинской войне.
И что увидел в глазах Путина Президент Порошенко?
Переговоры в Минске. То, что осталось за кадром
Алеся Бацман. 14 февраля, 2015.
Минск, Дворец независимости, 3 утра 12 февраля. В комнате для дипломатических делегаций на кожаном диване сидит, вальяжно покуривая шестую сигарету за день, Сергей Лавров. Над ним в уважительном почтении склонился Сергей Брилев, ведущий программы “Вести в субботу” и замдиректора телеканала “Россия”, младший коллега Дмитрия Киселева, который там же ведет итоговый воскресный выпуск. Невольно я стала свидетелем любопытного приватного разговора.
Журналист спрашивал у министра, как на самом деле обстоят дела с переговорами и кому чего нужно добиться. Лавров сказал, что Россия тут по доброй воле, потому что за мир во всем мире. Главное – заставить Порошенко напрямую договариваться с “ополченцами”, потому что если сейчас “нормандская четверка” выработает невыгодный им документ, они могут его не принять, и тогда все переговоры насмарку. Ну а требования “ополченцев” “логичные и простые”. И тут глава МИДа принялся перечислять практически слово в слово именно те пункты, которые и стали итогом нынешних минских встреч.
Вдруг чиновник отклонился от темы и задумчиво произнес: “А интересно было бы сейчас сделать прямое включение из Дебальцево и посмотреть, чье оно…”.
Комментарий Мyrotvorets News.
Напомним, Петр Порошенко в своих воспоминаниях о девятнадцатичасовом марафоне с Путиным рассказывал:
Путин, напомню, настаивал, что в условиях якобы полного, по его данным, окружение около восьми тысяч украинских бойцов именно он имеет право диктовать эти условия: поднять белый флаг, оставить технику и сдаться в плен. Мы четко заявили, что окружение нет, а наши оружие не сложат. Но для того, чтобы убедить в этом всех участников встречи, на некоторое время украинская делегация переместилась в отдельное помещение. Оттуда, через линию закрытой связи, мы коммуницировали с Генеральным штабом, – пишет Порошенко.
Не имея ресурса преодолеть Россию в военном плане, мы тогда переиграли ее дипломатично и тем самым спасли Украину. Благодаря мужеству наших воинов под Дебальцево и на других участках фронта, – уверен Президент Порошенко.
Еще запомнился некий полковник в морской форме и с ядерным чемоданчиком в руках. Военный находился рядом с Путиным, а когда российский глава ушел на переговоры, демонстративно курсировал туда-сюда в зале для фуршета. Понимаю, по правилам подобный человек должен сопровождать главу ядерной державы во всех поездках, но, для сравнения, Франция тоже владеет ядерным оружием, однако Олланд не посчитал нужным трясти чемоданчиком на мирных переговорах.
До последнего момента не было понятно, состоятся ли переговоры в Минске в среду и в каком формате. Но Александр Лукашенко, еще в воскресенье на камеры пообещавший Владимиру Путину, что все будет организовано на высшем уровне, слово сдержал. (…)
Когда же лидеры переместились, наконец, в большой зал переговоров со своими делегациями, между Порошенко и Путиным завязалась жесткая словесная потасовка.
Как рассказал один из участников заседания с украинской стороны:
“Наш президент настроен очень жестко, Путин тоже. Он очень злой. Я никогда за всю свою многолетнюю дипломатическую карьеру не видел, чтобы президенты бились буквально за каждую запятую. Очень туго все идет. Путин стоит на своем. Меркель взяла на себя роль модератора, она ведет заседание, пытается вносить предложения. Если по какому-то пункту совсем нет компромисса, она его выносит за скобки, чтобы вернуться позже, и переходит к следующему. Олланд вообще сидит с отсутствующим видом, никуда не вмешивается, только курит одну за другой сигареты. Сейчас дискутировали по вопросу пленных. Путин настаивает, что нужно вписать в этот пункт слова “в Украине“, то есть выпустить всех тех, кто находится в Украине. А Порошенко хочет, чтобы туда внесли и “в России“, на что российский президент криво засмеялся: “Так давайте тогда напишем и “во Франции”, и “в Германии”!..”.
Дальше “нормандская четверка” попросила свои делегации удалиться, выставили даже переводчиков. Лукашенко в узкий формат не позвали. Как заметил один давно знающий его белорусский дипломат: “Он, конечно, обиделся, но вида не показал”.
Официальные делегации были настроены по-разному.
Россияне лучились уверенностью, смеялись, отпускали шуточки.
Владислав Сурков, ныне помощник Владимира Путина, в прошлом замглавы Администрации президента и экс-зам председателя правительства РФ, сидел под дверью зала переговоров в каком-то благодушном состоянии, хотя, как рассказывали мне украинские дипломаты, еще во вторник во время заседания контактной группы (в которую входили Леонид Кучма, Михаил Зурабов, представители ОБСЕ и представители боевиков), он вел себя крайне агрессивно и даже позволял себе повышать голос на участников киевской стороны.
В это время в комнате для отдыха официальных делегаций был включен белорусский “Бизнес-канал”. Показывали сюжет, в котором генерал НАТО рассказывал, что на востоке Украины воюет российская армия. Несмотря на поздний час, один из руководителей Генштаба Вооруженных сил России сосредоточенно следил за новостями, а на заявлении натовца расхохотался. Сидящий рядом с ним посол России в Беларуси поддержал его грустной улыбкой.
У украинцев в эту ночь были другие настроения. Все устали, но продолжали нервничать. Никто из моих собеседников чуда не ожидал и в то, что Украина выйдет на какие-то выгодные договоренности, а российская сторона потом их выполнит, не верил.
Белорусы в личных беседах сочувствовали украинским соседям, говоря, что все видят и понимают, но что же можно сделать? Один высокопоставленный чиновник “не на диктофон” рассказал мне, что незадолго до саммита Лукашенко говорил с Путиным по поводу Украины в контексте того: “Да сколько же можно? Оставь ее уже в покое, вон санкции тебя самого за горло взяли!”. Путин ответил, что можно было бы и отступить, но он настолько ввязался, что назад уже дороги нет.
Под утро журналисты разделились на два лагеря: тех, кто сидел прямо на мраморном полу под стенами, за которыми шли переговоры, в состоянии кокона, и на тех, кто вспархивал при любом открывании дверей и кричал: “Выходят! Выходят!”. Пару раз на такие крики “покупался” и Сергей Лавров, выскакивая из своей комнаты-укрытия и, пробираясь сквозь телекамеры и журналистов, вдруг останавливался, понимая, что это была ложная тревога.
Наконец мучительные 17 часов, которые главы государств провели вместе, закончились. Меркель и Олланд поспешили покинуть Дворец независимости, оставив позади озадаченных и разочарованных медийщиков.
Порошенко вышел к прессе, сказал несколько слов, усталость валила с ног, подавленный, он на прощание обнялся с Лукашенко и уехал.
Больше всего запомнились слова Путина, обращенные к кремлевскому пулу СМИ. Он улыбался: “Это была не самая лучшая ночь в моей жизни, но утро, на мой взгляд, доброе”.
дуже шкода, що все ,що так важко відстоювалося, зараз так легко здають інші!